Уникальная беда российской экономики: колоссальный разрыв между инвестициями и сбережениями

О причинах стремительного роста притока иностранного капитала и влиянии этого фактора на российскую экономику Экспертному каналу ВШЭ — OPEC рассказали директор Центра стратегических исследований Банка Москвы Алексей Ведев и заведующая кафедрой экономической теории факультета экономики ГУ-ВШЭ профессор Светлана Серегина.

Заместитель главы Минэкономразвития Станислав Кузнецов 7 декабря заявил, что чистый приток частного иностранного капитала в Россию по итогам 2007 года превысит $90 млрд. (статистически уже зафиксировано $86 млрд.), хотя ранее в МЭРТ прогнозировали приток капитала уровне $80 млрд. Г-н Кузнецов отметил, что рубеж в $90 млрд. будет преодолен даже на фоне "кризиса, который лихорадит международные финансовые рынки". Напомним, чистый приток капитала в 2006 году составил $41 млрд.

Аналитики считают приток иностранного капитала в Россию фактором, способным оказать негативное воздействие на финансовую систему, в частности, обернуться ростом темпов инфляции.

О причинах стремительного роста притока иностранного капитала и влиянии этого фактора на российскую экономику Экспертному каналу ВШЭ — OPEC рассказали директор Центра стратегических исследований Банка Москвы Алексей Ведев и заведующая кафедрой экономической теории факультета экономики ГУ-ВШЭ профессор Светлана Серегина.

Алексей Ведев считает, что хотя приток капитала увеличивает инфляционное давление на экономику, но кризисом не грозит.

Алексей Ведев

— Если анализировать приток капитала в 2007 году, то этот процесс разбивается на две части. Первая часть — с начала года до середины августа, когда российская экономика испытывала внешний шок. Чистый приток капитала тогда превысил $70 млрд. Потом случился "кризис ликвидности".

Сейчас динамика притока сохраняется, но он уже не такая высокая. Фактически идет рефинансирование и предоставление синдицированных кредитов. Заемщики — в основном государственные компании.

Высокая динамика приток капитала в первой половине года была связана с романтичным отношением к России внешних инвесторов, а так же с избытком ликвидности на мировых рынках. После кризиса ликвидности эти факторы резко снизили свое значение.

На мой взгляд, в наступающем году значительного притока наблюдаться не будет.

— Велико ли инфляционное давление притока иностранных денег на российскую экономику?

— Первые 7 с половиной месяцев текущего года давление было значительным, прирост денежного предложения был чрезвычайно высок. Поэтому, несмотря на все попытки денежных властей сдержать этот денежный наплыв, получилось не очень здорово, результатом чего и является ускорение инфляции в этом году. Хотя у нас инфляция носит не только "немонетарный" характер, "монетарный" компонент в этом показателе тоже присутствует.

Если цены выросли (по официальной позиции правительства из-за импортируемого продовольствия), то они должны были остановиться на каком-то новом уровне. Но рост цен продолжается: в сентябре, октябре, ноябре. Уже задействованы инфляционные ожидания, новый тренд. Отметим, что по итогам 11 месяцев 2007 года не только цены на продовольствие обогнали прошлогодний уровень, но и на непродовольственные товары. Понятно, что это последствия "монетарного" вмешательства.

Рассуждая о притоке капитала с точки зрения его воздействия на инфляцию, необходимо иметь в виду, что давление возникает только в том случае, когда займы используются банками. Например, на предоставление потребительских кредитов и кредитов предприятиям на потребление или закупку инвестиционного оборудования. Естественно, в этом случае инфляционная составляющая растет.

— Возможен ли кризис, если под воздействием какого-то внешнего фактора начнется столь же стремительный отток капитала?

— Если мы вернемся к первой половине 2007 г., то чистый приток составил $70 млрд. Во время "кризиса ликвидности", согласно ряду оценок, от $7 до $10 млрд. ушли из России. И не только иностранные инвесторы, но и российские банки в целях сохранения ресурсов нарастили свои иностранные активы. Поэтому, оценивая масштабы оттока, мы можем говорить о 5% или 8% от общей суммы притока капитала. Но это объем средств, которые являются "горячими деньгами".

Если наступит очередной виток нестабильности на мировых рынках, то сума средств, выводимых из России, вряд ли превысит $5 млрд. с учетом того, что сейчас привлекаются в основном синдицированные кредиты, которые имеют срок погашения от полугода до полутора лет, и сопровождаются соответствующими кредитными договорами.

Отток $5 млрд. не окажет никакого воздействия на экономику, и с учетом роста иностранных активов российских банков, отток вызовет рост цен на российские финансовые инструменты.

Светлана Серёгина в целом согласна с Алексеем Ведевым, но указывает, что структура притока иностранных инвестиций в российскую экономику далека от желаемой.

— Если смотреть на чистый приток капитала в частный сектор поквартально, то максимальным он был во втором квартале ($52,7 млрд.), а уже в третьем наблюдался чистый отток капитала (по оценке ЦБ РФ — $9,4 млрд., в основном за счет небанковского сектора), связанный с кризисными явлениями на мировых финансовых рынках. В октябре-ноябре он сменился чистым притоком капитала (порядка $14 млрд. по оценке Минфина), но пока не ясна его структура, а значит и возможные последствия.

У нас этот год вообще оказался слабо предсказуемым — и по темпам роста, и по инфляции, и по динамике иностранных инвестиций. Прогнозные оценки не раз пересматривались.

Не думаю, что мы сейчас можем выделить какую-то главную причину значительного притока капитала в страну. Большое положительное сальдо по счету операций с капиталом и финансовыми инструментами платёжного баланса (по первому полугодию около $60 млрд., а по частному сектору чистый приток капитала составил почти $70 млрд.) в значительной степени связано с привлечением крупных кредитов российскими компаниями для покупки активов ЮКОСа и размещением (IPO) Сбербанком и ВТБ.

Доля прямых иностранных инвестиций в общем притоке капитала не слишком велика, менее одной трети. Одновременно велик и отток капитала, также во многом связанный с деятельностью наших крупнейших компаний (например, выкуп Газпромом у иностранных инвесторов контрольного пакета "Sakhalin Energy", покупка Норникелем 90% канадской компании — производителя золота и никеля).

Пока цифры не дают повода для особого оптимизма: если общий приток капитала в небанковский сектор вырос в первом полугодии в 2,7 раза, то прямые инвестиции (ПИИ) — только в полтора. Да и по абсолютному размеру ПИИ мы ещё далеки от китайской экономики, например. Отраслевая структура иностранных инвестиций также практически не меняется. И некоторый рост притока в обрабатывающий сектор в первом полугодии (он немного превысил приток в добывающие отрасли, хотя остался в 2—3 раза меньше, чем в торговлю и услуги) ещё не делает погоды… Инвестиции всё так же идут в добывающие отрасли (более 70%), торговлю, услуги, операции с недвижимостью, финансы, строительство.

Общее объяснение значительного притока капитала в нашу экономику может состоять и в том, что несмотря ни на что (шоки в финансовой сфере, ускорение инфляции) ВВП в целом растёт быстрее, чем в прошлом году. Есть и ещё один положительный момент — небывалый за последние годы прирост инвестиций в основной капитал (выше 20%). А ведь мы уже привыкли к 10—13%, не более. Такой всплеск для нас хорош, его можно было бы оценить как позитивный с точки зрения роста, если бы он продолжался хотя бы несколько лет, потому что как раз здесь мы сильно проигрываем тому же Китаю — почти в 2 раза — и по доле валового накопления в ВВП, и по темпам роста инвестиций в основной капитал. Возможно, что такой высокий темп прироста инвестиций в нашей экономике оказался неким сигналом и для притока иностранных инвестиций. Но для нас главное, чтобы он закрепился хотя бы в ближайшие годы, иначе поддерживать высокие темпы роста ВВП будет невозможно. Это наша болевая точка: и низкие темпы прироста инвестиций, и колоссальный разрыв между инвестициями и сбережениями в экономике (сбережения превышали инвестиции в полтора-два раза), который не повторяется нигде — ни в развитых экономиках, ни в быстро растущих экономиках азиатских стран.

Повторю: когда мы говорим, что у нас высокий приток капитала в экономику, не надо забывать, что и отток капитала у нас тоже растёт (объём только прямых инвестиций за границу уже в первом полугодии 2007г. превысил показатель за весь 2006г., а по объёму лишь немного уступал притоку ПИИ в Россию), и наши крупные компании в последние годы очень быстро наращивают свои зарубежные активы.

— Велико ли инфляционное давление этих иностранных денег на российскую экономику?

— Значительный чистый приток иностранного капитала не означает, что эти деньги сразу выльются на потребительский рынок и это существенно скажется на показателях инфляции. Его последствия во многом зависят от того, куда пойдут эти деньги. Разумеется, так или иначе приток капитала связан с динамикой денежной массы и инфляции, но это лишь один из многих факторов. Пока цифры Банка России говорят о том, что темпы роста денежной массы по сравнению с прошлым годом практически не изменились: за десять месяцев 2007 года прирост составил 27%, а за аналогичный период 2006 г. — 28,5%. Максимальным темп прироста денежной массы был в мае-июне (по 6—7 %), а в октябре прирост был уже отрицательным. Очевидно, что с лагом он уже отразился на темпах инфляции: базовая инфляция, обусловленная в основном монетарными факторами, в июне 2007г. (к декабрю 2006) составляла 3%, а в октябре 8,9%.

В ближайшее время говорить о том, что сработает цепочка "приток капитала, рост денежной массы, инфляция", не стоит. По крайней мере, пока не ясно, за счет чего появился чистый прирост иностранных инвестиций в последние два месяца, какова его структура.

— Российские аналитики очень любят говорить о возможном кризисе, как о результате столь же быстрого оттока капитала. Для России такая опасность существует?

— Я не отношу себя к финансовым аналитикам, но, судя по цифрам платежного баланса и по тому, что доля портфельных инвестиций невелика (основу притока капитала составляют прямые инвестиции и кредиты), говорить о возможном быстром оттоке краткосрочного капитала и его кризисных последствиях для экономики пока не стоит. Кроме того, у нас есть и такая большая "подушка безопасности" как более $460 млрд. золотовалютных резервов и почти $140 млрд., накопленных в Стабфонде. Возможно, более серьёзной проблемой (с точки зрения бюджетных рисков) представляется стремительный рост внешних заимствований частного сектора, в том числе крупных компаний с государственным участием, но это уже другой вопрос…

— То есть, система стабильна?

— Я не могу сказать, что стабильна, с точки зрения устойчивого роста экономики в долгом периоде. Для этого у нас недостаточно диверсифицированная экономика, не задействован потенциал инновационного роста, у нас пока нет современных конкурентных преимуществ, свойственных экономикам развитых стран. Говорить о том, что устойчиво развивается несырьевой сектор и производства с высокой добавленной стоимостью, было бы большой натяжкой. Да, прямые инвестиции идут в обрабатывающую промышленность, но в традиционном направлении: металлургия, химия. И эйфории по этому поводу пока быть не может.

Очень часто наши предприятия, особенно в регионах, рады, когда им удается привлекать финансовые ресурсы не на внутреннем рынке (под высокие процентные ставки), а с помощью иностранных инвесторов, которые становятся совладельцами предприятий. Поэтому и с точки зрения модернизации производства (технической и организационной), и в плане расширения возможностей для привлечения финансовых ресурсов приток иностранного капитала — это благо. Но если вспомнить, что рост притока иностранного капитала происходит на фоне сохраняющегося разрыва между сбережениями и инвестициями в собственной экономике, остается много вопросов…

Дмитрий Европин, Экспертный канал ВШЭ — OPEC