Что экологу катастрофа, то юристу радость

10 сентября в рамках профессорского семинара факультета мировой экономики и мировой политики ГУ-ВШЭ с докладом «Авария в Мексиканском заливе: последствия для ВР и мировой нефтегазовой отрасли (правовые аспекты)» выступил профессор Университета Данди (Шотландия) Сергей Виноградов.

Семинар был организован кафедрой энергетических и сырьевых рынков, приглашение Сергея Виноградова связано с тем, что Университет Данди, в котором он преподает, является разработчиком ряда уникальных программ в области нефтегазового образования, оценки и анализа этого сектора экономики. Сам же докладчик ведет, среди прочего, исследования в области экологического законодательства, регулирующего освоение природных ресурсов.

— То, что является катастрофой для экологов и нефтяников, становится радостью для юристов, — с такого жизнеутверждающего заявления начал свое выступление Сергей Виноградов. Впрочем, довольно быстро выяснилось, что дело тут не в кровожадности адвокатов — напротив, BP, отказавшись от судебной волокиты с частными лицами, добровольно производит беспрецедентную по своим масштабам выплату компенсаций всем заявителям, пострадавшим от разлива нефти (к концу августа общая сумма удовлетворенных заявлений достигла 400 миллионов долларов).

Дело в том, что каждая техногенная катастрофа приводит к серьезному пересмотру нормативных и законодательных актов, регулирующих как сам промышленный процесс, так и схемы возмещения ущерба в случае аварии. В отличие от морского судоходства, в сфере морской нефтедобычи подобного единого международно-правового механизма не существует, да и на национальном уровне ситуация обстоит немногим лучше, так что юридические разбирательства по следам аварии в Мексиканском заливе будут длительными. Сергей Виноградов напомнил, например, что суды по делу о взрыве на платформе Piper Alpha в Северном море в 1988 году (тогда погибли 167 человек, а ущерб был оценен почти в 3,4 миллиарда долларов) растянулись на двадцать лет.

— Я абсолютно уверен: то, что последует за событиями в Мексиканском заливе, займет еще больше времени, — добавил он, — поскольку здесь речь идет не только о потере жизней и собственности, но и колоссальном экологическом и экономическом ущербе, нанесенном этому региону.

О размахе нынешней катастрофы скажут такие цифры. Общая утечка нефти составила 5 миллионов баррелей, причем собрана или уничтожена была лишь десятая ее часть. Значительный объем нефти остался лежать на глубине, и в оценках того, когда нефть растворится, произойдет ли это вообще и скажется ли это на температуре морских течений в Мексиканском заливе, ученые расходятся. К устранению аварии было привлечено 28400 человек из числа персонала BP и ее субподрядчиков, более 400 судов и несколько десятков самолетов, распылявших над водами залива реагенты для растворения нефти. Кстати, некоторые ученые полагают, что эти химикаты нанесут заливу еще больший вред, чем сама нефть. Стоимость всех мер, принятых BP, оценивается на сегодняшний день в 8 миллиардов долларов.

Под давлением администрации Обамы BP еще в июне объявила о создании 20-миллиардного фонда для выплаты компенсаций, хотя действующее американское законодательство устанавливает обязательный потолок выплат лишь в 75 миллионов долларов. На волне «народного возмущения» некоторые конгрессмены попытались вообще снять верхнюю планку компенсаций, но их инициатива была заблокирована. В противном случае риски при нефтедобыче становились бы просто не страхуемыми.

Однако вносить изменения в законодательные нормы, касающиеся ответственности за загрязнение окружающей среды в результате аварий на морских скважинах, необходимо. Подобный механизм действует сейчас в отношении операторов, работающих на континентальном шельфе в Великобритании. Без участия в специальном соглашении, максимальный потолок ответственности по которому составляет 120 миллионов долларов, компании просто не смогут получить лицензию на нефтедобычу.

В США, как рассказал Сергей Виноградов, есть три отдельных акта, призванных защищать интересы граждан и экологию в случае подобных катастроф. Так, Clean Water Act (принят в 1972 году) устанавливает штрафы от 1100 до 4300 долларов за каждый баррель разлитой нефти в зависимости от степени виновности оператора в аварии. А вот Oil Pollution Act от 1990 года строится на понятии строгой ответственности — оператор месторождения «по умолчанию» полностью виновен в произошедшей аварии. Фактически оператор назначается ответственным не только за собственные действия, но и за возможные ошибки своих подрядчиков.

Кстати, два партнера BP по разработке месторождения Macondo, в ходе которого и произошел взрыв на платформе Deepwater Horizon, поспешили дистанцироваться от британского оператора в деле выплаты компенсаций. Компания Anadarco так и вовсе заявила, что не собирается платить за «грубую халатность», допущенную персоналом BP. По мнению Сергея Виноградова, эта катастрофа заставит операторов месторождений куда более тщательно выбирать себе партнеров и подрядчиков, чтобы те «не убегали от ответственности» в случае возможных ЧП. Правда, как отметили некоторые из собравшихся на семинар, ужесточение требований к операторам и подрядчикам, которое неизбежно произойдет, может привести не только к удорожанию лицензий, но и к некоторой монополизации морской нефтедобычи — средним и мелким компаниям труднее будет пробиваться на этот рынок.

Авария в Мексиканском заливе будет иметь тот же эффект для нефтяной отрасли, какой Чернобыль имел для атомной энергетики, уверен Сергей Виноградов: она даст толчок развитию технологий нефтеразведки и нефтедобычи, а также совершенствованию систем безопасности. Будут ужесточены нормативы и регламенты, принятые и внутри нефтяной отрасли в целом, и внутри отдельных нефтяных корпораций.

По этому же пути необходимо идти и российским нефтяникам и законодателям. Пока же, констатировали участники семинара, экологические акты, устанавливающие реальную ответственность нефте- и газодобытчиков за нанесение ущерба окружающей среде, в России отсутствуют или фактически не исполняются. А ведь на государственном уровне речь все чаще заходит об освоении месторождений на шельфе Северного ледовитого океана, где, если учесть климатические условия и низкую температуру морской воды, масштабный разлив нефти может быть физически неустраним.

Олег Серегин, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ
Фото Полины Фроловой